СОДЕРЖАНИЕ
The server encountered an internal error or misconfiguration and was unable to complete your request.
Please contact the server administrator to inform them of the time this error occurred, and the actions you performed just before this error.
More information about this error may be available in the server error log.
Стихотворение про орла лермонтов
УЗНИК
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,
Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно;
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер. да я!»
1822 г.
Начинается стихотворение простым и спокойным изображением обстановки. В первом четверостишии выясняется, что речь идет от лица узника. Во втором четверостишии все внимание сосредоточено на орле, клюющем кровавую пищу, и на призывном его крике. Все это пока передано спокойным, повествовательным тоном.
Но со слов «Давай улетим!» начинается резкий перелом в общем тоне стихотворения. Спокойный рассказ об узнике и его «грустном товарище», орле, стремительно переходит в страстный, волнующий призыв к свободе. Он крепнет, ширится, нарастает, опираясь на трехкратное повторение одного и того же слова «туда. туда. туда». И разрешается на высокой ноте гордого утверждения: «лишь ветер. да я!»
Мы видим привычное для Пушкина членение стихотворения на две части, но на этот раз не приемом «контраста», а приемом постепенного, возрастающего усиления чувства. Эти двенадцать строк нельзя, поэтому прочесть вслух, не повышая голоса к концу.
(Из книги Вс. Рождественского «Читая Пушкина».)
Михаил Лермонтов
стихотворение
«Спор»
Как-то раз перед толпою Соплеменных гор У Казбека с Шат-горою 1 Был великий спор. «Берегись! — сказал Казбеку Седовласый Шат, — Покорился человеку Ты недаром, брат! Он настроит дымных келий По уступам гор; В глубине твоих ущелий Загремит топор; И железная лопата В каменную грудь, Добывая медь и злато, Врежет страшный путь. Уж проходят караваны Через те скалы, Где носились лишь туманы Да цари-орлы. Люди хитры! Хоть и труден Первый был скачок, Берегися! многолюден И могуч Восток!» |
— Не боюся я Востока! —
Отвечал Казбек, —
Род людской там спит глубоко
Уж девятый век.
Посмотри: в тени чинары
Пену сладких вин
На узорные шальвары
Сонный льет грузин;
И склонясь в дыму кальяна
На цветной диван,
У жемчужного фонтана
Дремлет Тегеран.
Вот — у ног Ерусалима,
Богом сожжена,
Безглагольна, недвижима
Мертвая страна;
Дальше, вечно чуждый тени,
Моет желтый Нил
Раскаленные ступени
Царственных могил.
Бедуин забыл наезды
Для цветных шатров
И поет, считая звезды,
Про дела отцов.
Всё, что здесь доступно оку,
Спит, покой ценя.
Нет! не дряхлому Востоку
Покорить меня! —
«Не хвались еще заране! —
Молвил старый Шат, —
Вот на севере в тумане
Что-то видно, брат!»
Тайно был Казбек огромный
Вестью той смущен;
И, смутясь, на север темный
Взоры кинул он;
И туда в недоуменье
Смотрит, полный дум:
Видит странное движенье,
Слышит звон и шум.
От Урала до Дуная,
До большой реки,
Колыхаясь и сверкая,
Движутся полки;
Веют белые султаны
Как степной ковыль;
Мчатся пестрые уланы,
Подымая пыль;
Боевые батальоны
Тесно в ряд идут,
Впереди несут знамены,
В барабаны бьют;
Батареи медным строем
Скачут и гремят,
И, дымясь, как перед боем,
Фитили горят.
И испытанный трудами
Бури боевой,
Их ведет, грозя очами,
Генерал седой.
Идут все полки могучи,
Шумны как поток,
Страшно-медленны как тучи,
Прямо на восток.
И томим зловещей думой,
Полный черных снов,
Стал считать Казбек угрюмый —
И не счел врагов.
Грустным взором он окинул
Племя гор своих,
Шапку 2 на брови надвинул —
И навек затих.
* * *
1 Шат — Эльбрус. (Примечание Лермонтова)
2 Горцы называют шапкою облака,
постоянно лежащие на вершине
Казбека. (Примечание Лермонтова)
Короткая справка |