СОДЕРЖАНИЕ
Настоящий большой поэт не может создавать произведения просто ради самого процесса стихосложения. Он невольно задумывается о том, в чем смысл и назначение его творчества, о чем он хочет поведать людям, какова вообще роль поэзии в жизни общества. Эти вопросы глубоко волновали Лермонтова. Взгляды его на поэта и поэзию постепенно менялись, приобретая зрелость и глубину. Юный поэт-романтик, ощущая свой могучий поэтический дар, возвышающий его над людьми, прежде всего ценит собственную свободу, презирая мнения «насмешливого, безумного света».
Я сам собою жил доныне,
Свободно мчится песнь моя,
Как птица дикая в пустыне,
Как вдаль по озеру ладья.
Но уже тогда поэта одолевают сомнения: можно ли желать славы и бессмертия, если его народ влачит жалкое, ничтожное существование.
Безумец я! вы правы, правы!
Смешно бессмертье на земли.
Как смел желать я громкой славы,
Когда вы счастливы в пыли?
Здесь слышится раскаянье поэта в своем гордом высокомерии, в отторженности от земной, обыденной жизни. Нет. Поэт нужен людям, он должен быть с ними и в горе, и в радости. Лермонтов пришел к пониманию того, что литература, поэзия является могучим средством воздействия на сердца и умы людей. Особую актуальность приобретали эти мысли в 30-е годы XIX века, когда именно литературная деятельность давала возможность протестовать против ненавистного уклада жизни. Лермонтов видит назначение поэзии в том, чтобы она пробуждала в людях любовь к родине, стремление к свободе. Поэт — это человек, который ни перед кем не склоняет «гордого чела». Но Лермонтов понимал также, что поэзия может превратиться в средство развлечения толпы, если она замкнется в кругу сугубо личных, камерных тем, отгородившись от актуальных вопросов жизни, от политической борьбы. Эти мысли Лермонтова с особой силой прозвучали в стихотворении «Поэт». Он неожиданно и оригинально сближает два образа — кинжала и поэта. Казалось бы, какая может существовать связь между неодушевленным предметом и человеком, наделенным даром слагать стихи? Однако она есть. Это доказывает история кинжала, рассказанная в первой части стихотворения. Автор вспоминает славную боевую службу кинжала, который верой и правдой служил «наезднику в горах», не на одной груди оставив страшный след «и не одну прорвав кольчугу». Но после гибели своего хозяина кинжал перестал быть грозным боевым оружием и долго пролежал заброшенным «в походной лавке армянина».
Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный;
Игрушкой золотой он блещет на стене —
Увы, бесславный и безвредный!
Смысл истории кинжала в том, что он из страшного оружия превратился в безвредную блестящую игрушку, украшающую ковер. Теперь сравнение кинжала с поэтом принимает понятный и глубокий смысл. Ведь и поэзия может служить забавой, средством увеселения светской знати, если поэт откажется от своего высокого назначения, от своей гуманной миссии.
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?
В следующих строфах этого стихотворения Лермонтов высказывает свой взгляд на роль и назначение поэзии. Нужность, необходимость поэзии людям подчеркивается здесь выразительными сравнениями: «как чаша для пиров», «как фимиам в часы молитвы», «как божий дух» и, наконец, «как колокол на башне вечевой». Цель поэзии — «воспламенять бойца для битвы». Значит, поэт — это не только человек, обладающий поэтическим даром. Для Лермонтова, как и для Пушкина, это пророк, стоящий выше других людей, способный вести их за собой. Поэт должен обладать смелостью, независимостью, неподкупностью, энергией и неутомимостью. Но «простой и гордый» поэт не сразу находит отклик в душах людей, которые тешатся «блестками и обманом». Таким образом, Лермонтов прямо говорит о тех многочисленных трудностях, опасностях, людской неблагодарности, которые будут сопровождать путь поэта, отважившегося стать пророком. Но все-таки Лермонтов, обращаясь к поэту, призывает его быть верным своему высокому назначению:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?
В стихотворении «Поэт» возникает мотив взаимоотношения поэта и общества, который становится ведущим в стихотворениях «Смерть Поэта» и «Пророк». В «Пророке» Лермонтов рисует идеал, созданный его воображением, а в стихотворении «Смерть Поэта» он воплощает его в образе реально живущего человека — великого Пушкина. В нем счастливо соединились и «свободный, смелый дар», и гордость, и честь, и удивительная способность постижения людей. Именно эти качества Пушкина ненавистны светской черни, «жадною толпой стоящею у трона», которую Лермонтов прямо обвиняет в убийстве великого поэта России. Он клеймит позором этих высокородных негодяев, бросая им в лицо хлесткие, как пощечина, обвинения: «Свободы, Гения и Славы палачи», «наперсники разврата», «надменные потомки известной подлостью прославленных отцов». Лермонтов грозит им божьим судом, который «недоступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед».
Продолжая тему роли поэта в обществе, Лермонтов пишет стихотворение «Пророк», в котором развивает мысли одноименного пушкинского произведения. Если Пушкин основное внимание сосредоточил на том, какими качествами должен обладать поэт-пророк и как они мучительно даются, то лермонтовский герой в начале стихотворения уже обладает «всеведеньем», которое дает ему право провозглашать людям «любви и правды чистые ученья». Он хочет пробудить в них стремление к лучшей жизни, желание избавиться от «злобы и порока». Но его гуманные искренние слова не вызывают отклика в обществе, погрязшем в грехе и разврате.
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
В своей благородной миссии пророку приходится терпеть насмешки, унижения, жестокость, изгнание. Пророк чувствует себя свободным только в прекрасном мире природы, полном гармонии, но он вновь возвращается к людям, ибо не может отказаться от своего назначения, трудной и благородной миссии. Значит, пророк не покорился судьбе, не отказался в угоду «могущественным старцам» от идеалов любви и справедливости. Таким должен быть истинный поэт, не отступающий перед трудностями и гонениями.
Продолжив лучшие пушкинские традиции в определении роли поэта и поэзии в обществе, Лермонтов оказал огромное влияние на многих великих русских поэтов, которые развили его мысли в своей гражданственной, свободной поэзии.
Пророк (Лермонтов)
| ← Морская царевна | Пророк («С тех пор как Вечный Судия…») автор Михаил Юрьевич Лермонтов (1814—1841) |
«Нет, не тебя так пылко я люблю…» → |
| См. Стихотворения 1841 . Дата создания: 1841, опубл.: 1844 [1] . Источник: Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений в 2 томах. — Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. — Т. 2. Стихотворения и поэмы. 1837—1841. — С. 85. • № 423 (ПСС 1989) |
Авторские и издательские редакции текста [ править ]
- Пророк («С-тех-пор как Вечный Судия…») // Стихотворения Лермонтова. IV. СПб. 1844 (дореформенная орфография)
- Пророк («С тех пор как Вечный Судия…») // Полное собрание стихотворений в 2 т., 1989. Т.2
- Пророк («С тех пор как Вечный Судия…») // Полное собрание стихотворений в 2 т., 1989. Т.2 (ВТ)
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья —
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи.
Завет Предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная.
И звёзды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
«Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»
Примечания [ править ]
- ↑ Впервые — в журнале «Отечественные записки», 1844, том XXXII, № 2, отд. I, с. 197.
Пророк (стр. 212, 306) Печатается по беловому автографу — ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка, подаренная Лермонтову В. Ф. Одоевским), лл. 13 об.—14. Черновой автограф карандашом — там же, лл. 23 об.—24 (лл. 2 об.—3 с другого конца книжки). Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1844, т. 32, № 2, отд. I, стр. 197). Датируется маем — началом июля 1841 года по положению в записной книжке. Лермонтовский «Пророк» является своеобразным продолжением стихотворения Пушкина под тем же заглавием. Если Пушкин ставит вопрос об огромном общественном значении поэта и поэзии, то Лермонтов говорит уже о печальной судьбе поэта-гражданина, осмелившегося выступить с критикой общественных порядков. Белинский писал: «. стихотворение „Пророк“ принадлежит к лучшим созданиям Лермонтова и есть последнее (по времени) его произведение. Какая глубина мысли, какая страшная энергия выражения! Таких стихов долго, долго не дождаться России. » (Белинский, т. 8, 1907, стр. 430). См. также примечание к стихотворению «Утес» (стр. 359).
Примечания. — Авт.: Т. П. Голованова, Г. А. Лапкина, А. Н. Михайлова // Лермонтов М. Ю. Сочинения: В 6 т. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954—1957. Т. 2. Стихотворения, 1832—1841. — 1954. — С. 311—379. Источник: Электронная публикация: ФЭБ
423. ОЗ. 1844, № 2. — — Печ. по автографу ГПБ. Черн. автограф — ГПБ. Лермонтов продолжил здесь пушкинскую тему («Пророк», 1826 г.). Возможно, последние строки ст-ния Лермонтова были полемическим ответом на евангельское изречение из Апостола Павла, выписанное В. Ф. Одоевским для Лермонтова перед его отъездом на Кавказ в Зап. книжку: «Держитеся любве, ревнуйте же к дарам духовным да пророчествуете. Любовь же николи отпадает» (Заборова. С. 188).
Найдич Э. Э. Примечания // Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений: В 2 т. — Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1989. Т. 2. Стихотворения и поэмы. — 1989. — С. 597—657. Источник: Электронная публикация: ФЭБ